Доктор социологических наук
Главный научный сотрудник Отдела методологии и методов социологических исследований
Подробнее о Жаворонкове А.В. см. на официальном сайте ИС РАН
Почему я попал под “чары” социологии.
Грядут великие юбилеи. Через два года Институту социологии РАН, в котором провидение подвигло меня непрерывно трудиться со дня основания, “стукнет” полвека. В апреле следующего года исполняется 50 лет выполнения Институтом общественного мнения “Комсомольской правды” по заданию отдела пропаганды ЦК КПСС первого Всесоюзного зондажа “Гимн”. Проведенный за 5 дней в 16 регионах зондаж-молния мнений 3500 человек по поводу слов и музыки гимна страны лег в основу принятого правящей партией решения*. Слова и музыка гимна были изменены в полном соответствии с мнением большинства населения, что является практически единственным случаем адекватного восприятия властью результатов объективного научного исследования общественных интересов. “Тоталитарное” общество в полном соответствии со статистическими выкладками авторов исследования продемонстрировало демократизм принятия решений перед самым началом, как принято теперь говорить “эпохи застоя”.
Спустя полгода начались полевые работы Генерального проекта “Функционирование общественного мнения в условиях города и деятельность государственных и общественных институтов” (далее проект “Общественное мнение” или ПОМ)**. За год до этого я проходил двухмесячную практику в районной газете “Каменский рабочий” в Каменск-Уральском и облазил все гиганты индустрии, в том числе и переходившие на новую систему работы по “косыгинской” экономической реформе.
Социально-экономическое неравенство и несбалансированность труда и капитала отчётливо выявляли реальность уже в то время. На Синарском трубном, к примеру, перейдя на работу “по-новому”, коллектив смог бы распоряжаться лишь четырьмя процентами от прибыли. Но написать об этом не представлялось возможным. В 1969 через три года после этой практики мне пришлось обрабатывать и анализировать “первое” исследование ПОМа “Информированность населения Таганрога об экономической реформе и отношение к ней”. Здесь было свободнее. Но прежде в 1967 пришлось пройти практику в редакции стран Ближнего и Среднего Востока АПН. Отучившись год на спецкурсе ИВЯ по изучению арабского языка, начав уже объясняться по-арабски, я специализировался по Ливии на соответствующей кафедре факультета журналистики МГУ. Середина практики пришлась как раз на время шестидневной войны Израиля и Египта. Спускаясь в телетайпный зал, мы узнавали все новости в режиме реального времени: через пять минут, что танки Израиля, заняв Исмалию, вышли на шоссе к Каиру; на следующий день, что Косыгин, ночным звонком разбудив Джонсона (по проводу через Атлантику, пригодившемуся в первый раз), сказал, что если они готовы продолжать, то мы готовы начать; и танки остановились. Я брал интервью с советскими геологами, составлявшими карты залежей полезных ископаемых Сирии, писал подборки на арабские страны. Летняя практика дала мне заработок в полторы годовые стипендии, но убедила меня в том, что при максимальном знании о событиях вокруг, я не смогу никогда написать ни слова правды о происходящем. “Стиль работы” редакторов ярко выразился в вычёркивании из моей текстовки к художественному фото с международной выставки фразы: “На фото видно, как духовный мир гончара переходит через его руки в красоту линий чаши”. “Духовный мир” был расценен как “ведение пропаганды религии на арабские страны”. Журналистика — это высокотехнологичное и стандартизированное производство сообщений, и у меня постоянно возникала дилемма видеть, знать и думать одно, а описывать это так, как кому-то нужно. Из всех жанров за мной оставляли право только на репортаж, да и то порой выскабливали из него наиболее живое.
Через два месяца Б.А.Грушин начал на факультете журналистики семинар по анализу содержания средств массовой коммуникации с лекциями по проекту “Общественное мнение” и массовому сознанию. Летом следующего года я досрочно распределился в коллектив проекта во вновь образующийся Институт конкретных социальных исследований, будучи ещё студентом разработал две методики исследований авторов писем в средства массовой информации и в органы власти. Диплом я защищал по анализу содержания в исследовании проекта, где предметом были материалы одной из лучших городских газет Союза “Таганрогской правды”, в которой я также имел в 1968 трёхмесячную практику в отделе промышленности, увидев работу лучших в Европе заводов. С тех пор прошли десятилетия, многие из этих заводов были разорены. В социологии попытки уничтожения информации ПОМа и некоторых других уникальных проектов удалось парировать. Эти исследования ещё скажут своё слово.
Я не знаю, улучшилось ли положение дел в современной журналистике с высказыванием того, что знаешь по сравнению с тем, что нужно говорить. Но в социологии за без малого 50 лет мне удалось не врать под угрозой лишения жизненных преференций или успеха.
* Авторы исследования Б.А.Грушин, Е.Г.Григорянц, Я.С.Капелюш, В.Я.Нейгольдберг.
** По решению Президиума АН СССР и Секретариата ЦК КПСС Таганрог был выбран в качестве типичного среднего города РСФСР для изучения существующих социальных проблем и проведения затем социальных экспериментов по их разрешению. Помимо коллектива ПОМ (руководитель Б.А.Грушин, авторскй коллектив исследований 30 человек) в Таганроге работали социологи АОН при ЦК КПСС, ИМРД, ЦЭМИ, группа института исследования проблем преступности. Эти коллективы провели по своим темам одно-два исследования. Коллектив ПОМа провел почти 100 исследований, зафиксировав все потоки информации между местными органами власти и населением по вопросам решения актуальных социальных проблем. Люди, принимавшие решение о проведении этих исследований, независимо от хода дальнейших событий, отличались в своих намерениях более высокой гуманностью от ставящих в настоящее время социальные эксперименты безо всяких предварительных исследований над населением всей страны.
