Кандидат философских наук
Старший научный сотрудник (1980)
В настоящий момент является независимым исследователем, колумнистом информационно-аналитического портала «Когита.ру», консультантом научно-информационного центра «Мемориал» (СПБ)
Подробнее об Алексееве А.Н. см. на сайте Санкт-Петербургской Ассоциации Социологов
Как я стал социологом
Я, наверное, один из немногих социологов, имеющих базовое филологическое образование. Поступал на языковое, славянское отделение и готовился стать (мать, самодеятельно обучавшая меня основным европейским языкам, надеялась меня увидеть…), ну, если не полиглотом, то, по крайней мере, специалистом в области языкознания.
Однако увлечение общественной (комсомольской) работой, студенческие стройки, и вообще – пробудившийся интерес к “живой жизни” отвадили от лингвистики и толкнули в журналистику. Это отделение филфака мне довелось окончить параллельно со славянским.
По окончании университета (1956) работал журналистом – в молодежных (комсомольских), а затем и во “взрослой” (партийной) газете (“Ленинградская правда”).
Однако журналистика, как профессия, стала разочаровывать (как когда-то филология): казалось, “живая жизнь” течет сама по себе, а журналисты (по крайней мере, моего уровня) дают ей бледное и зачастую искаженное отражение и приписывают своим героям “воодушевление решениями очередного партийного съезда” и «комсомольский задор», вместо реальных жизненных забот, помыслов и чувств.
Вот от этой неудовлетворенности возникло мое первое “хождение в рабочие” (начало 60-х гг.). Расставшись с газетой (ленинградской “Сменой”) я около трех лет работал вальцовщиком, потом электролизником на промышленных предприятиях Ленинграда и области. После чего вернулся к штатной работе в газете, но уже ненадолго.
Осмысленность (для себя) работы журналистом оставалась под большим сомнением. И как-то стало созревать стремление осмыслить назначение и роль журналистики в нашем обществе в ходе “развернутого коммунистического строительства”. Возникший конфликт с ленинградским партийным руководством, неосторожно назначившим ищущего смысла жизни журналиста на номенклатурную должность зав. отделом промышленности областной газеты, ускорил уход из газеты и поступление в аспирантуру факультета журналистики Ленинградского университета.
Помню, был мною для поступления в аспирантуру написан реферат “Пресса и общественное мнение”. Предполагалось, что на факультете журналистики я стану зачинателем нового направления – социологии журналистики. Это был 1965 год.
К этому времени относятся мои первые контакты со O. Шкаратаном, A. Здравомысловым, В.Ядовым. Впрочем, не слишком тесные…
Пожалуй, главным социологическим “университетом” тогда были для меня ежегодные семинары исследователей массовой коммуникации в Кяэрику (Эстония). Там познакомился с Ю. Вооглайдом, М. Лауристин, А. Мурутаром, а также с рядом ведущих социологов страны, приезжавших на эти семинары.
Однако на факультете журналистики ЛГУ мои “социологические искания” стали вызывать все большее раздражение. Специалисты в области “марксистско-ленинского учения о печати” никак не могли примириться с “буржуазной” теорией массовой коммуникации, которую пытался приспособить к советскому контексту этот неудобный аспирант. К концу обучения в аспирантуре стало ясно, что ни о какой защите диссертации на тему “Некоторые проблемы социологического изучения массовой коммуникации” на факультете журналистики ЛГУ не может быть и речи.. “Целевая” (для последующей работы на факультете) аспирантура закончилась “свободным распределением”.
По счастью, меня приветил и приютил А. Харчев (в ту пору возглавлявший ленинградские сектора Института философии АН СССР). А несколько месяцев спустя я получил сверхсоблазнительное (с учетом моих тогдашних интересов) предложение от В. Шубкина перебраться в Новосибирский академгородок, для работы в группе социологии печати под руководством В. Шляпентоха.
Случилось так, что и Шубкин, и Шляпентох, вскоре после моего появления в Новосибирске, оба переехали в Москву, я же какое-то время даже числился руководителем бывшей группы Шляпентоха. Насколько помню, тогда писали отчет по материалам обследования всесоюзной аудитории газеты «Правда», предприняли контент-анализ «Литературной газеты»… В свободное же от служебных обязанностей время я переписывал заново диссертацию по социологии прессы, окончательно освобождаясь от идеологизированного языка «журналистской науки» ради языка научной социологии того времени.
Вот после «сибирской школы» (в дополнение к «ленинградской» и «эстонской», плюс профессиональные контакты с сотрудниками прохоровской лаборатории на факультете журналистики Московского университета, грушинской лаборатории в ИКСИ АН СССР и др. коллегами) – я обрел уверенность называть себя социологом.
Диссертацию защитил в 1970 г. в Новосибирском университете (канд. филос. наук). Вернувшись в Ленинград, работал у Харчева, потом у Шкаратана, позднее – у Ядова.
Социологом я оказался – широкого профиля: не только в области социологии СМИ, но и в области социологии культуры, молодежи, производства, личности, изучения образа жизни, методологии социологических исследований… Все это – уже 70-е гг. А затем – дрейф от количественных методов к качественным: «эксперимент социолога-рабочего», «наблюдающее участие», «драматическая оциология»… Обо всем об этом см. мое биографическое интервью «Рыба ищет где глубже, а человек – где не так мелко» [1], которое я давал в 2006 г. Борису Докторову.
Итак, социологом я стал где-то на рубеже 60-70-х гг., и как это произошло – эскизно обрисовал. Подробнее об этом – в вышеупомянутом интервью.
24 сентября 2016.
1. Алексеев А.Н. Рыба ищет где глубже, a человек – где не так мелко. http://www.socioprognoz.ru/files/File/history/Alekseev.pdf
