Доктор философских наук, профессор
Исторический факультет Уральского государственного университета им. А.М. Горького
Подробнее о Зборовском Г.Е. см. на официальном сайте УФУ
Социология манила таинственностью и ее полным незнанием
Это произошло в 1963 г. Окончив в 1959 г. исторический факультет Уральского госуниверситета и проработав после выпуска учителем истории в школах Уфы и Свердловска (ныне Екатеринбурга), я решил уйти из школы в вуз. Выбор пал на юридический институт, который мне был известен лучше, чем другие вузы города. Во-первых, я его немножко знал, потому что принимал вступительные экзамены у абитуриентов по истории, во-вторых, вуз был гуманитарным и очень сильным по кадровому составу. До этого в 1961-1962 гг. я уже сдал три кандидатских экзамена (по философии, английскому и французскому языкам – к иностранным языкам у меня была тяга всегда), и передо мной встала проблема выбора – чем заниматься в вузе.
Социология манила таинственностью, ее полным незнанием и потому – интересом к неизведанному, практическим отсутствием социологической литературы на русском языке и необходимостью (возможностью) заказывать книги на иностранных языках по межбиблиотечному абонементу, большим желанием разбираться в этих книгах. И поэтому когда ректор юридического института в беседе со мной спросил меня, чем хочу заниматься в области научных исследований, я не раздумывая ответил – социологией. Он был очень удивлен и, как выяснилось, плохо представлял, что это такое. Но его просьбу подробнее рассказать ему о социологии я не мог удовлетворить толком, поскольку сам не очень хорошо в то время в этом разбирался.
Все же сданные кандидатские экзамены и моя «преступная» молодость (мне было 25) сыграли свою роль, и меня взяли на работу с октября 1963 г. ассистентом на кафедру философии. А в ноябре приехал из ИПК при МГУ на ноябрьские праздники заведующий этой кафедрой доцент Орлов Георгий Петрович (в Москве он повышал квалификацию), совершенно обаятельный человек и большая умница. Мы с ним познакомились на демонстрации 7 ноября, прямо на улице, в колонне института, сразу понравились друг другу и … на всю жизнь, по сей день, стали друзьями-товарищами. К сожалению, он уже не работает несколько лет, но отношения мы по-прежнему поддерживаем. Так вот, на демонстрации Орлов мне сказал, что в Москве в ИПК под руководством М.Т.Иовчука он занялся проблемой свободного времени и собирается писать об этом докторскую диссертацию. При этом он добавил, что Иовчук просил его найти какого-нибудь молодого человека, который хотел бы заняться этой проблемой на зарубежных материалах, естественно, владея необходимым знанием хотя бы одного языка. Узнав от меня о сданных кандидатских экзаменах, Орлов тут же сделал мне предложение заняться проблемой свободного времени вместе с ним и изучать «буржуазую» социологию досуга (тогда термин «зарубежная» использовался крайне редко, обязательно нужно было идеологически акцентировать идейное противоборство). При этом он передал мне слова Иовчука, который только приехал из Парижа и сказал о том, что во Франции очень много этим занимаются, даже назвал фамилию – до сих пор помню в произношении Орлова – «то ли Дюмазедье, то ли Мумазедье». Нужно искать и читать работы этих социологов, добавил от имени Иовчука Орлов. Я немедленно согласился этим заниматься, и таким образом судьба моя была решена. Я никогда не жалел о принятом вмиг решении и до сих пор ощущаю счастье от этого шага, хотя с того времени прошло всего-навсего … 53 года.
9 ноября Г.П.Орлов уехал вновь в Москву – до Нового года, а 10 ноября я пошел в областную публичную библиотеку искать в каталогах новые для меня фамилии и работы, чтобы заказывать их по межбиблиотечному абонементу и начать их изучение. К приезду Орлова из Москвы я успел уже сделать ряд переводов книг с английского и французского, что дало ему основания просить у проректора по научной работе командировку для меня в Москву, московские библиотеки. Тогда такие командировки были большим событием и давались крайне редко. Г.П. употребил все свое искусство убеждения (а оно было у него немалое) и добился своего. В апреле я работал целый месяц в трех библиотеках – Ленинке, ВГБИЛ (библиотека иностранной литературы) и ФБОН (фундаментальная библиотека общественных наук – прародительница будущего ИНИОН). Приходил первым (к 9 ч. утра), уходил последним (в 10 ч. вечера). Занимался исключительно переводами, на другое не было времени. Нужно было обеспечить большой фронт аналитической деятельности на обозримое будущее. С мая началась именно такая работа. Я писал диссертацию по «критике буржуазной социологии досуга». По-другому в то время диссертацию нельзя было называть. Критики, прямо скажем, было не очень много, главную задачу видел в том, чтобы ввести в научный оборот как можно больше нового материала, новых данных и имен. Практически все то, что было мною написано в диссертации и опубликовано в нескольких статьях, было полным откровением для отечественных социологов. Мы только начинали для себя открывать западную науку. В начале апреля 1965 г. я защитил кандидатскую диссертацию. Первым оппонентом на защите был горячо любимый мной проф. Л.Н.Коган, у которого я слушал все философские курсы и сдавал по ним экзамены (о социологии тогда не только не говорили, но, по-моему, и не думали). Он сыграл колоссальную роль в моем становлении и продвижении в социологической науке, равно как чуть позже и В.А.Ядов. Но об этом можно узнать подробнее из моего интервью Б.З. Докторову. Так проходили мои первые шаги в этой новой тогда науке, так состоялся мой приход в горячо любимую мною по сей день социологию.
Зборовский Г.Е:«Я ощущаю себя в первую очередь профессором» http://www.socioprognoz.ru/index.php?page_id=128&ret=207&id=69
